– О, с удовольствием! – радостно отвечает она и широко мне улыбается.

– Отлично. Все, что вы будете пить, запишите на мой счет. Увидимся, Авиелл.

С этими словами он исчезает, а у меня возникает странное ощущение пустоты.

– Вам ведь еще нужно переодеться? – спрашивает Элоиза, указывая на мое белое платье с кринолином.

– Пожалуйста, называй меня на «ты», и… да. Я просто не знаю, где моя комната.

– Я провожу тебя наверх, – приветливо говорит она и идет вперед по темным коридорам, вверх по такой же темной мраморной лестнице, над которой висит гигантская темная люстра.

Что ж, пожалуй, немного показной роскоши здесь все же есть.

На следующем этаже она проводит меня по красной ковровой дорожке, освещенной факелами и заходящей луной, в просторную комнату. Такую, какая была у Авиелл.

Я вижу большую деревянную кровать, огромные двустворчатые двери, ведущие на балкон, шкаф и туалетный столик. Дверь слева ведет в ванную комнату, полностью отделанную черным гранитом.

– Можно? – интересуется Элоиза, указывая на мою сумку, которую собрала для меня Мирал. Сама она, по словам Элоизы, разместилась в другой комнате.

Я киваю, и она начинает искать что-нибудь подходящее. Через некоторое время она тяжело вздыхает.

– А больше ты из дома никакую одежду не захватила?

– Когда на нас напали, собирать вещи времени не было, – сухо отвечаю я.

Она в ужасе открывает рот, а я жалею, что это сказала.

Но потом она начинает хохотать.

– Во всем этом виден почерк Тарона. В таком виде тебе нельзя идти. Белый, белый, белый и… – она морщит нос, – рюшечки.

Потом встает и идет к шкафу, из которого достает простое белое платье. Тем не менее оно великолепно.

– Лиран попросил Кассандру купить тебе пару платьев. Это нормальное, хотя я не понимаю, почему он не попросил меня.

Я смотрю на ее темно-рыжие волосы и очаровательное лицо с большими зелеными глазами и полными губами. Низкий вырез ее платья обнажает большую часть груди.

– Действительно, почему же, – подмигиваю я в ответ, и она хихикает.

Я быстро иду в ванную, переодеваюсь, освобождаю свои заколотые волосы так, чтобы они спадали на спину длинной косой, и подхожу к Элоизе.

– Отлично, можем идти.

Я киваю и следую за ней по каменной дорожке, по которой мы ехали в карете. Когда мы подходим к воротам, Элоиза свистит.

– Лу, ты опять веселиться? – раздается мужской голос из маленькой башни рядом с воротами.

– Чем мне еще заниматься? А вот тебе лучше как следует выполнять свою работу, а не дремать постоянно, Портер.

– Ага, – ворчит он в ответ, и ворота со скрипом открываются.

Мы проходим через них, идем дальше, и довольно скоро на мощеных улицах становится все многолюднее. Несмотря на поздний час, повсюду продолжают гулять люди, они смеются, разговаривают и веселятся в небольших уютных кабачках, которые выставили столы на улице. Среди них я, как ни странно, узнаю и некоторых героев.

– Сколько героев у Лирана? – интересуюсь я, стараясь, чтобы мой вопрос прозвучал небрежно.

– Вы заметили, что Портер – герой? – спрашивает она с уважением, а потом пожимает плечами. – Несколько. Но постоянно держит при себе он только троих. Прежде всего, конечно, Арка.

Я улыбаюсь и радуюсь, что она не стала расспрашивать, как я заметила, что охранник – герой. Я чувствую это, потому что я одна из них. Но и обычные люди иногда могут распознать героев. Если не принимать во внимание, что мы почти не видели Портера. Скорее смутный силуэт.

– А какая у тебя роль в этом замке?

Звуки вокруг нас становятся громче. Веселые голоса, песнопения, музыка. Огни танцуют над улицами, как светлячки.

– Хороший вопрос. Я работаю там с детства. Точнее, моя мама. А я всегда была при ней. Я росла вместе с Лираном.

– А сколько ему лет? – спрашиваю я задумчиво. Я знаю, что князья могут быть очень старыми, но при этом довольно долго выглядеть молодыми. У нас, героев, продолжительность жизни еще выше, хотя никто из нас не выглядит по-настоящему старым. Элоиза тоже способна долго оставаться молодой? Или Лиран действительно еще так молод, если они вместе росли?

– Это ты должна спросить у Лирана. Хотя он чувствительно относится к таким вопросам. Но он немолод.

Она подмигивает.

– Вы с ним друзья?

– Да, можно так сказать.

Я прекращаю расспросы. В основном из-за опасений, что они больше чем просто друзья или были больше чем друзья. Возможно, она любит его, но при этом знает, что Лиран хочет жениться на Авиелл. То есть, как она считает, на мне.

– Вот мы и пришли, – говорит она, прерывая мои размышления.

Перед нами небольшой домик, над дверью которого табличка с надписью «У высокомерного Росса».

– Остроумно, – комментирую я, и Элоиза опять хохочет. Нет, мне трудно представить, чтобы она была действительно старой.

Она открывает дверь, и меня встречает гомон голосов в сочетании с клубами дыма.

– Готова? – спрашивает она, потому что замечает отвращение у меня на лице.

Но я киваю, и мы входим. Внутри все выглядит непритязательно и дружелюбно. Но темно, как и в той, другой гостинице. За стойкой бара стоит мужчина, еще я замечаю молодых женщин в откровенных платьях, разносящих медовуху. Кувшины и ложки для розлива висят над лотком, они слегка покачиваются и время от времени со звоном ударяются друг о друга.

Люди поют, пьют, играют в карты и смеются. Они стоят у стойки или сидят за старыми деревянными столами. Столы здесь и круглые, и прямоугольные, будто никто не считает нужным сохранять единство стиля. Этот домик странно контрастирует с опрятным, прилизанным внешним видом всей деревни.

Элоиза тащит меня к стойке и машет трактирщику. Это бородатый старик. Он постарел, как и подобает людям без голубой крови.

– Нам, пожалуйста, две медовухи, – говорит она, улыбаясь ему.

– С удовольствием, солнышко, – отвечает он и в следующий момент ставит перед нами две большие глиняные кружки.

Элоиза берет их в одну руку, а другой подталкивает меня к свободному столику в углу. Как только мы садимся, я молча потягиваю напиток, а она все время вскакивает и кого-то приветствует.

Мысли у меня невольно возвращаются к Авиелл, и на сердце становится тяжело. Что она сейчас делает? Почему она захотела там остаться? И почему она не передала Лирану сообщение для меня? Какая она на самом деле? Наши души связаны, и все же у нее был от меня такой большой секрет. Но почему? Она хотела, чтобы у нее появилось что-то свое, личное? Или не хотела причинить мне боль? Все эти вопросы, как бы часто я их себе